Аннотация. Актуальность. Монопольный характер патентного права достаточно редко отмечается отечественными специалистами, предпочитающими оперировать категориями прав на результаты интеллектуальной деятельности (РИД). Вместе с тем именно монополия на изобретение и составляет существо патентных прав на него. Методы исследования: исторический и сравнительно-правовой анализ.
Результаты. Изучено становление патентного права как института защиты прав прежде всего патентообладателя, а не изобретателя на примере исторического развития патентных систем Англии, США, Франции, Германии и России. Показано, что исключительное право патентообладателя возникает в силу выдачи патента, тогда как права изобретателя исторически носят второстепенный характер. Исторически абсолютное большинство патентов (более 80 процентов) выдаются не изобретателям, а иным лицам (как правило, это или работодатели изобретателя, или инвесторы), что не позволяет считать патентное право - правом изобретателя. Отчуждение изобретения и получаемого на него исключительного права от изобретателя также характеризует патентную систему. Показано, что исторически только в США, использовавших принцип «первого изобретателя», а не принцип «первого заявителя» в своей патентной системе, существовала система защиты интересов именно изобретателя, а не заявителя (патентообладателя по патенту). Российскими специалистами исторически отстаивались преимущества системы «первый заявитель», действовавший в отечественной патентной системе.
Дискуссия. Дополнительного обсуждения заслуживают вопросы соотношения монопольных прав патентообладателя, прав изобретателя (не являющегося патентообладателем) и интересов общества для выработки правовых механизмов исключения злоупотребления патентной монополией.
Ключевые слова: изобретатель, автор, заявитель, патентообладатель, патент, патентное право, право на изобретение, патентная монополия, исключительное право, патентная система, злоупотребление правом
Становление патентного права как монопольного права патентообладателя (исторический аспект).
Исключительного патентное право может быть охарактеризовано как «принадлежащая патентообладателю законная монополия на изобретение». В этом кратком определении не случайно отсутствует упоминание изобретателя. В патентной системе автор изобретения отчужден от созданного им творческого объекта. Причем это отчуждение изобретателя является гораздо более выраженным, чем для авторов объектов искусства в системе авторского права, так как эта отчужденность изобретателя от созданного им технического решения проявляется на всех этапах хозяйственной жизни изобретения. Так сложилось исторически, что оборот вещей, в которых было воплощено изобретение, контролировал патентообладатель, а не изобретатель (например, при помощи лицензий). Разумеется, отчуждение результата творчества от его автора-создателя при введении в оборот имеет место и даже необходимо как для патентного, так и для авторского права, но необходимо понимать особенности и различную степень такого отчуждения.
Это первым заметил Гегель, который писал: «Отдельные продукты моего особенного духовного умения… я могу отчуждать другому … В произведении искусства форма воплощения…есть в качестве вещи своеобразие произведшего индивида, … в техническом изобретении… нечто механистическое, потому что оно вообще имеет механистическое содержание и способ создания таких вещей как вещей вообще вообще относится к числу обычного умения» [1, стр.127]. К.И. Скловский отмечает отчуждение произведения от автора как свойство процесса создания творческого новшества: «создав произведение, автор отчуждает его от себя» [2, стр.167]. Именно в силу механистического, промышленного характера объекта в патентном праве это отчуждение гораздо сильнее, чем в праве авторском.
В современном патентном праве как в России, так и в во всех иных юрисдикциях патент выдается заявителю, указанному в заявке на выдачу патента, но не собственно изобретателю. Таким образом, исключительное право по патенту принадлежит патентообладателю, но не автору изобретения. При этом право на получение патента принадлежит изобретателю или его правопреемнику (работодателю автора для служебного изобретения). В этом есть некое фактическое противоречие, хотя если имеет место уступка права от изобретателя заявителю или совпадение заявителя и изобретателя в одном лице, то противоречия нет.
Исторически привилегия на изобретение также всегда выдавалась просителю, который получал изобретение от автора (если он не был сам автором). Взаимоотношения по поводу получения патента-привилегии и далее по поводу монопольного коммерческого использования изобретения, то есть патентные правоотношения, происходили всегда между просителем (патентовладельцем), государством и третьими лицами. Права и интересы самого изобретателя стоят несколько особняком в патентной системе. Такое «второстепенное» положение изобретателя складывалось исторически почти во всех странах.
Правовая охрана изобретений, основанная на законе, а не на разовых милостях-привилегиях монарха, родилась в Англии в 1623 году, когда был издан первый общий закон о привилегиях на промышленные изобретения, как составная часть английского статута о монополиях. До этого в различных европейских странах монархи своей волей и без всякой законной процедуры выдавали привилегии-монополии, в том числе и на технические новшества, но такая практика еще была очень далека от основанной на праве патентной системы, ввиду отсутствия признака нормативности в такой деятельности суверена.
Интересующиеся историей патентного права знают, что привычная нам патентная система создавалась в Англии и чуть позже в США, иных европейских странах и России для систематического и основанного на законе развития промышленного производства путем выдачи монополий на технико-экономические новшества, а не для защиты прав изобретателей. Ключевой целью государств того времени было внедрение передовых технологий, поэтому акцент патентных законов был сделан на требовании использования монополии в производстве (неиспользуемые монополии аннулировались) и обучении иных лиц (например, требовалось взять учеников в монопольное производство), а впоследствии это требование было заменено на правило об опубликовании изобретения. Также сувереном обычно взымалась значительная пошлина, что делало патент недоступным «простому» изобретателю. Изначально нормы об изобретениях английского статута о монополиях были очень скудны. Закон не предусматривал создания специализированного патентного ведомства (привилегии выдавались различными представителями короны и непосредственно королевскими актами) и даже не устанавливал срок охраны изобретения (периодически издавались акты об аннулировании неиспользуемых ранее выданных монополий). Английское патентное законодательство развивалось постановлениями судов и палаты лордов, например, «по догадке лорда Сокеа» был установлен 14-летний срок охраны, при этом владелец должен был взять учеников сроком на 7 лет для того, чтобы они освоили изобретение и после окончания монополии расширили данное производство.
Как указывал Катков В.Д. [3, c. 23]: «Согласно толкованию Статута 1623 г., данному судами, патент для своей действительности должен обладать следующими важными качествами: i) он не должен превышать 14-летнего срока, 2) должен быть выдан «истинному и первому» изобретателю, 3) должна быть в наличности новость изобретения, 4) привилегия не должна быть противною закону». В период правления королевы Анны (1702— 1714) представители короны стали требовать от заявителей представления описания изобретения за подписью и печатью просителя. Описание это называлось Specification, к нему прилагались технические рисунки (чертежи). Оно хранилось в Королевском суде (Court of Chancery), где централизована была к этому времени и выдача патентов. Прошение о привилегии, хотя и поддавалось от имени «действительного и первого изобретателя» могло испрашивать патент на иного патентодержателя. Очевидно, что монополией распоряжалось лицо, которому она была выдана, то есть далеко не всегда сам изобретатель. Королевских монополий на использование изобретений в первые два столетия существования патентной системы в Англии выдавалось считанные единицы (известно, что за 100 лет, с 1680 по 1780 г., было выдано около 800 патентов, то есть в среднем 8 патентов в год). С 1623 по 1850 г. в статут о монополиях вносилось лишь небольшое число не слишком существенных изменений (например, допуск публики за небольшую плату снимать копии с поданных описаний изобретений).
Толчком к радикальной модернизации патентного законодательства в Англии стала Всемирная выставка в Лондоне 1851 г., которая привлекла широкое внимание к проблеме правовой охран промышленных новшеств. Ради участников выставки был издан специальный акт, дававший временную правовую охрану изобретениям, демострируемым на выставке. Принятый по окончании выставки в 1853 г. новый английский статут о патентах ввел временную правовую охрану изобретения в течение 6 месяцев с момента подачи заявки, учредил патентное ведомство со специализированной библиотекой (находилось в ведении Комиссии по торговле), которое публиковало выданные патенты. Во многом английская система сохранила черты этого закона и поныне, изменив их лишь количественно и введя новые объекты охраны.
Североамериканские английские колонии, впоследствии объединившиеся в Соединенные Штаты Америки, начали охранять изобретения, разумеется, чуть позже метрополии - сведения о выдаче патентов, действовавших в отдельных американских колониях имеются, начиная с 1634 г. Достаточно много известно о развитии патентного статута, например, штата Коннектикут (принят в 1663 г., изменен в 1675 и 1715 гг.). Значительный шаг вперед в правовой охране изобретений был сделан на Североамериканском континенте при учреждении Союза штатов и принятии Конституции США в 1787 г. Вопросы прав авторов и изобретателей считались очень важными для отцов-основателей Соединенных Штатов, некоторые из которых сами были изобретателями и понимали важность единой охраны на территории США. Введению охраны изобретений способствовала экономическая ситуация - это происходило в условиях довольно быстрого промышленного подъема при окончательном отделении от метрополии. В Конституцию США был включен раздел о полномочиях Конгресса по охране изобретений (параграф 8 раздела 8 ст. 1), в соответствии с которым законодателями был принят первый закон о патентах в 1790 г. Данный единый для всех штатов закон предусматривал экспертизу заявленного изобретения, но довольно быстро он был изменен на новый закон о патентах (в 1793 г.), по которому единый патент США выдавался явочным порядком (экспертиза более не проводилась) канцелярией государственного секретаря (отдельного ведомства не было). В 1836 г. Конгресс принял новый закон, учредив Патентное ведомство США и снова введя экспертизу заявок, которая устанавливала соответствие условию новизны, полезности и важности изобретения (три условия патентоспособности существует в США и сейчас, но вместо важности действует требование изобретательского уровня). Патент выдавался лицу, которое клятвой заверяло, что оно является «действительным и первым изобретателем». Ведомство взимало существенную пошлину (даже приносившую прибыль) и публиковало сведения о выданных и истекших патентах, а также их притязания (claims). Соединенные Штаты Америки долгие годы оставались страной с «культом изобретателя», что ярко проявилось в особенностях становления и развития национальной патентной системы по принципу «первого изобретателя», а не «первого заявителя», где по настоящее время заявку на патент может подать только сам изобретатель (в случае уступки права на получение патента от изобретателя к иному лицу, к заявке должен быть приложен распорядительный документ по такой сделке -assignment of the right for invention).
Во Франции Королевский эдикт от 24 декабря 1762 г. в первый раз ввел несколько общих правил по вопросу охраны изобретений через королевские привилегии и являлся первым французским патентным законом. До этого изобретения во Франции охранялись путем выдачи королем специальных привилегий на условиях, которые ему были угодны и никак нормативно не регулировались. Привилегии, которых выдавалось достаточно мало, носили ярко выраженный характер монаршей милости: некоторые из изобретателей получали ее, тогда как многие, не имевшие влиятельных заступников перед короной, устранялись. Таким образом, привилегия на технические новшества выдавалась во Франции до 1762 г. не только и не столько изобретателям, сколько просителям, которые могли расчитывать на ничем не ограниченную монаршую милость. Принятый в 1762 г. эдикт формально исключал произвольность воли абсолютного монарха. Такая «нормативно установленная» система королевских монополий на изобретения просуществовала до августа 1789 г., когда она была отменена вместе со всем корпусом королевских привилегий восставшим народом во времена французской революции. Новый республиканский патентный закон 1791 г. вводил требование новизны и важности изобретения, но предусматривал выдачу патента без экспертизы. Патент выдавался лицу, указавшим, что он является автором изобретения в заявке, либо правопреемнику такого лица. В 1792 г. законодатели Франции уточнили в законе объекты, допустимые для патентования, прямо запретив патентование всевозможных финансовых схем и способов ведения коммерции. Этот шаг был вынужденным, так как французские патенты, выдаваемые явочным порядком, стали массовым орудием ловкачей, которые патентом подтверждали перспективность (новизну и важность) своих финансовых прожектов среди несведущей в патентном деле общественности. Французские патенты часто становились основами финансовых пирамид.
В Германии, ввиду ее государственной разрозненности, до 1871 г. изобретения охранялись привилегиями, выдаваемыми по воле суверенов отдельных земель. В большинстве германских княжеств и городов были свои статуты, нормативно регулирующие требования к изобретениям и срок предоставляемой привилегии (Бранденбург - 20 лет, Ганновер - 10 лет). В некоторых землях, например, Силезии действовали также и привилегии, выдаваемые со стороны германского императора (на 10 лет). Охрана изобретений развивалась в немецких землях медленно и явно отставала от остальных стран Европы, именно из-за отсутствия единой суверенной территории. В каждом, даже самом крохотном государстве, действовал свой патент. Некоторая унификация охраны к середине XIX в. была связана тем, что ряд немецких земель вошли в таможенный союз в 1842 г., но все равно патенты выдавались каждым государством самостоятельно. В этих условиях патентование было малоэффективным - только немногие успешные предприятия могли позволить себе осуществление патентования во многих немецких юрисдикциях, а рынок отдельных небольших немецких государств был слишком мал для окупаемости внедрения новшества.
Так, в Пруссии общие принципы выдачи привилегий были установлены Приказом министра торговли и финансов от 14 октября 1815 г. с последующими изменениями и дополнениями. Патенты выдавались на собственные изобретения и введение ввозных изобретений сроком от 6 месяцев до 15 лет. Условиями выдачи привилегии были определены новизна и своеобразность изобретения, что проверялось в ходе предварительной экспертизы. Новизна могла быть признана фактом публикации изобретения в любой стране или фактом применения на территории Пруссии. Заявка подавалась в местное правительственное учреждение, к ней прилагались описание и чертежи, раскрывающие изобретение. Собственно экспертиза проводилась специалистами Королевской промышленно-технической депутации. После выдачи привилегии патентообладатель обязан был за свой счет опубликовать изобретения в газетах своей провинции в течение 6 недель и начать коммерческое использование изобретения в течение 6 месяцев. Предусматривалось право преждепользования, если кто-то начал использование до выдачи привилегии. Намеренное нарушение привилегии влекло ответственность в виде конфискации средств производства нарушителя и штрафа.
В России первый закон о привилегиях датирован 17 июня 1812 г. и изложен в полном собрании законов Российской империи, как манифест о привилегиях на разные изобретения и открытия в художествах и ремеслах. Если не считать короткого периода 1790— 1793 гг. в американском законодательстве, то это был первый закон, который предусматривал систему выдачи патента после проведения обязательного «предварительного исследования изобретения», т. е. по результатам экспертизы патентоспособности заявленного объекта. Это был очень передовой шаг в развитии патентных практик. Патент на изобретение, созданное в России, выдавался заявителю, при этом в заявке обязательно указывалось имя изобретателя. То есть Россия в начале XIX в. ускоренно создавала передовую патентную систему, которая в дальнейшем обеспечила бурный рост отечественной капиталистической экономики вплоть до революции 1917 г.
При разработке нового закона о привилегиях император Александр I поручил министру М.М. Сперанскому приготовить по данному делу докладную записку и сам законопроект. Как указывал А.А. Пиленко [4, c.12] записка Сперанского кратко, но чрезвычайно детально раскрывала вопрос. Причем в записке, признавая изобретение «собственностью изобретателя», обосновывалась необходимость выдачи привилегии не изобретателю, а именно заявителю в обмен на раскрытие изобретения, то есть введение системы «первого заявителя». При этом первый российский закон предусматривал возможность доказывания «факта более раннего изобретения» иным лицом в суде. Вместе с тем, как пишет Пиленко А.А. [4, c.18], предусмотренный законом ввозной патент на импортируемое техническое новшество, в отличие от изобретений, созданных в России, прямо предусматривал ввоз и монопольное использование чужих разработок по выдаваемой привилегии, поэтому имя изобретателя (как и передача прав от него к заявителю) в данном случае для получения привилегии не требовались. Ввозной патент заведомо выдавался не автору изобретения и не его правопреемнику.
Примечательно, что возникшая в XIX в. международная система охраны изобретений, которая основывалась на Парижской конвенции по охране промышленной собственности 1883 г., также уже оперировала категориями прав заявителя, но не изобретателя. Примечательно, что такой абсолютный переход от «права изобретателя» к «праву заявителя» не вызывал в Западной Европе - где, собственно, и функционировал Парижский союз, никаких возражений, хотя и отмечался исследователями, прежде всего Г. Боденхаузеном [5, с.77]. Ключевым моментом в правиле «первого заявителя» была правовая определенность получаемого заявителем титула.
Еще в 1902 г. в России, которая тогда не участвовала в Парижской конвенции, об этих особенностях системы «первый заявитель» в сравнении с системой «первый изобретатель» (не употребляя, правда, этих названий) подробно писал В.Д. Катков [3, c.48] , который указывал, что выдача патента не изобретателю, возможная в российской патентной системе, может и является несправедливой, но является целесообразной, а иначе патентная система будет очень громоздкой, как в США, где «выясняют, кто является первым изобретателем».
Таким образом, исторически патентное право как право государственных привилегий (монополий) возникло в России и в большинстве других государств в виде права промышленника, выражаясь современным языком, - инвестора, а не изобретателя. При этом в большинстве стран изобретатель указывался в качестве выгодоприобретателя от действия патентной системы, хотя по факту патент редко выдавался именно изобретателю: лично изобретатель становился патентообладателем в абсолютном меньшинстве случаев (менее 20-30 процентов). Это соотношение исторически мало меняется. Подавляющее большинство патентов выдается и сегодня не авторам, а их работодателям или юридическим лицам - инвесторам проекта.
В действующем российском патентом законодательстве (статья 1374 Гражданского кодекса Российской Федерации (далее - ГК РФ) указано, что «Заявка на выдачу патента …подается в федеральный орган исполнительной власти по интеллектуальной собственности лицом, обладающим правом на получение патента в соответствии с настоящим Кодексом (заявителем)». При этом таким «лицом, обладающим правом на получение патента» может быть автор (ст. 1345 ГК РФ), работодатель автора для служебного изобретения (ст.1370 ГК РФ), их правопреемники, а также лица получившие это право от указанных лиц по различного вида договорам. Роспатент не проверяет основание получения права на получения патента у заявителя, считая что такое право у заявителя имеется. Патент (при условии патентоспособности изобретения и уплаты пошлины) выдается заявителю в бесспорном порядке. В дальнейшем спор о праве авторства и праве на патент может быть рассмотрен в исковом производстве Судом по интеллектуальным правам (ст. 1398 ГК РФ), но таких споров - единицы. Поэтому можно констатировать, что патентное право - это прежде всего право патентообладателя, а не изобретателя.
О сложившейся исторически монополистической сути субъективного патентного права современные российские специалисты рассуждают неохотно даже теоретически, предпочитая использовать термин «исключительные права на результаты интеллектуальной деятельности» в отношении изобретения как результата творческой деятельности. Редкие работы современных отечественных ученых (Э.П. Гаврилов [6] , О.А. Городов [7], И.А. Зенин [8], В.И. Еременко [9], А.С. Ворожевич [10]), поднимающие тему монополии на изобретение, являются доказывающими правило исключениями.
Отсутствие системного изучения и научного осмысления монополистических черт патентной системы не позволяет подробно увидеть и законодательно исправить отдельные отрицательные черты ее работы. Негативные явления, такие как злоупотребление патентной монополией («злоупотребление патентном»), хотя и отмечаются, но не осмысливаются как именно системное явление. Эти требующие анализа искажения и отступления от правильного функционирования патентов, свойственные для монополистических систем, объективно противоречат интересам устойчивого экономического развития с соблюдением правомерных интересов общества (например, социальной доступности жизненно важных лекарственных средств).
Литература:
- Гегель Г. Философия права. Москва, Мир книги, 2007, с. 127;
- Скловский К.И. Собственность в гражданском праве, Статут, 2010, с.167;
- Катков В.Д. О привилегия (патентах) на промышленные изобретения. Харьков, 1902, с. 23-48 с;
- Пиленко А.А. Очерки истории русского законодательства о привилегиях на изобретения, Москва, 1900 год, с.18;
- Боденхаузен Г. Комментарий. Парижская конвенция по охране промышленной собственности 1883 года, Изд. Прогресс, 1977, с. 57;
- Гаврилов Э.П. О монополии из патента на изобретение. «Патенты и лицензии», 9, 2021, с.19-24;
- Городов О.А. Патентная монополия на изобретения. «Патенты и лицензии», 9, 2020, с.38-45;
- Зенин И.А. Творческий труд как правовая категория. Гражданское право: современные проблемы науки, законодательства, практики (сборник статей к юбилею доктора юридических наук, профессора Е.А. Суханова). - М., 2018 г., с.17-26
- Еременко В.И. Исключения из патентной монополии в соответствии с частью четвертой ГК РФ, «Законодательство и экономика», 8, 2008 с.28-34;
- Ворожевич А.С., Принцип эстоппеля в патентном праве: основания и практика применения. Журнал «Закон», 4, 2020 г., с.88-106
